«Мадам Баттерфляй»: как это будет, или Репортаж из-за кулис будущей премьеры

21 ноября в Театре оперы и балета представят новую постановку – «Мадам Баттерфляй» Джакомо Пуччини. Спектакль откроет XXVIII Международный оперный фестиваль.

Поставить оперу пригласили мастеров из других городов: режиссера Александра Лебедева и балетмейстера Василия Лукьяненко из Новосибирска, художника Владимира Медведя из Ульяновска. За музыку отвечает худрук нашего Театра оперы и балета Сергей Кисс.

Действие происходит в Японии XIX века, и постановщики старались передать атмосферу того времени. У каждого свой фронт работы, сейчас идут последние приготовления, сольные партии репетируют два состава. До сих пор неизвестно, кто именно выступит на премьере. Режиссер-постановщик Александр Лебедев объяснил, что это нормальная практика, и на сцену 21 ноября выйдут те исполнители, которые будут лучше готовы.

Лебедев рассказал, что его всегда интересовала Япония. Он не бывал там, но знает эту страну благодаря кинематографу, поэзии, литературе. «Когда поступило предложение поставить «Мадам Баттерфляй», раздумывать не пришлось, потому что я не так много опер ставлю (хотя моя специальность – оперный режиссер), больше мюзиклы, оперетты, драматические спектакли. Поэтому я с удовольствием согласился. Ехал в провинциальный театр, больших побед в музыкальном плане не ожидал. Приятно удивило, что солисты справляются со своими партиями на хорошем уровне».

Александр Лебедев ставил раньше «Турандот» и «Богему»: «Мне вообще нравится Пуччини, его продуманность, он переживает за каждого персонажа. С этим автором интересно работать, потому что он всё время дает тебе подсказки».

По его словам, Пуччини писал оперу для европейского зрителя. В мелодике, декорациях, костюмах присутствуют ориентальные моменты, но это рассказ о Японии для современного зрителя:

«Любой японец посмотрит и скажет: “Вы что, с ума сошли? Где вы такое в Японии видели?”. У нас нет задачи реконструировать эту культуру, мы играем в Японию. При этом рассказываем историю о правде и лжи, любви и предательстве, которая может произойти где угодно, в Чебоксарах в том числе».

Зрителей ждет сюрприз: действие в опере происходит не только в реальном пространстве, но и в мистическом. Мир мадам Баттерфляй, ее внутренний конфликт (который приводит к тому, что она делает себе харакири) решается пластически и сценографически. В самом начале оперы дом, в котором происходит вся эта история, показан живым: в нем живут предки-самураи. Чтобы показать мистический мир, будут использоваться два кинопроектора, расположенные зеркально: изображение расщепляется, становится фантастическим.

В постановке не будет горы Фудзи и сакуры, но будут зонтики, веера, причудливые головные уборы и, конечно же, кимоно. Декорации минималистические: японские фонари с иероглифами, время от времени на них будет проецироваться видеоряд. Зритель сам должен дорисовывать себе образы.

Как рассказал художник-постановщик Владимир Медведь, в начале ХХ века целые улицы были в чайных домиках, каждый из них имел свою фаворитку, имя которой, как реклама, вывешивалось на фонарях. Каллиграфию на декорациях пытались воспроизвести правильно: изучили литографии и гравюры, нанесли иероглифы, которые обозначают такие поэтичные имена, как «красивый цветок», «бабочка», «чайная роза».

Владимир Медведь объясняет, что его целью было создать образ другой культуры, поэтому костюмы получились не совсем японскими:

«Персонажей немного – восемь-девять, но мы добавили самураев-предков, два состава и хор в тридцать человек. Мы не изображаем натуральную Японию; их прически хороши на японских лицах, кимоно хорошо на японской фигуре – у настоящих японок маленькие плечи и бюст. Поэтому они повязывают пояс выше груди, а для нас такое невозможно. Если повязать пояс ниже, получается пляжный халат. Мы делаем костюмы по мотивам Японии, интерьера как такового нет, есть ощущение – рекламы, фонари, огонь».

Художник-постановщик рассказал нам об интересных деталях японской жизни XIX века:

«За тридцать лет до происходящих в опере событий Япония была феодальной страной, затем наступила переходная эпоха, и между этими периодами – огромная пропасть. Сдавать гейш в аренду иностранцам было государственной политикой. При этом отношение населения к обычным гейшам положительное, к гейшам-проституткам – похуже, а к гейшам, которых государство дает в аренду иностранцам, – абсолютно отрицательное. Чио-чио-сан лишь 15 лет, ей казалось, что она вышла замуж и стала миссис Пинкертон, но это не так, и в этом ее трагедия. Она оторвалась от своих корней. Культурные традиции абсолютно разные, и их слом приводит к таким грустным, печальным вещам».

Вы спросите, а зачем в опере балетмейстер? Василий Лукьяненко объяснил, что спектакль начинается увертюрой, которая будет сопровождаться пластической композицией:

«Семь – хорошая цифра для Японии. У нас будет семь самураев, двигающихся в японском стиле. Потом они уходят и становятся тенями, которые появляются на протяжении всего первого действия. Это находка режиссера. Мы стараемся интерпретировать оперу Пуччини, придать ей некую динамику. Музыка сама по себе потрясающая, льющаяся, поэтому нельзя рубить картинку, надо всё делать плавно, поскольку дух самурайского клана – это внутренний мир Чио-Чио-сан».

Лукьяненко рассказал, что артисты балета просто вдохновлены этой постановкой и жалеют, что у них так мало выходов: «Кто знает, может быть, руководство созреет для какой-то восточной балетной истории, я бы с удовольствием посотрудничал вновь».

Балетмейстер работает и с хором: в зависимости от костюма – есть ли шлейф, широкие ли рукава – нужны определенные плавные движения. Садиться на колени надо, огибая их одной рукой, чтобы не наступить на полы кимоно. Очень нежная работа с веерами – нужна лаконичность, это целое искусство.

Что получится – судить зрителю. Премьера состоится в среду, 21 ноября, в 18:30 в Театре оперы и балета.